Для Аме. Лунный свет на заре Часть 1. 1.4. Гены, гормоны и мозг

[Ned River]

Точно знают, только когда мало знают;
вместе со знанием растет сомнение
Иоганн Вольфганг Гёте

Какой ужас. Они своим глупым медицинским умом описали наше поведение.
А если мы напишем о них, об их чудовищной обездоленной норме, надо
закрыть глаза и заплакать, в них не вложено какого-то последнего винтика.
Но мы никогда не посмеем их обидеть.
Евгений Харитонов

Биомедицинские исследования гомосексуальности группируются по нескольким взаимосвязанным разделам биологии:

1. сравнительная и эволюционная биология,
2. генетика и молекулярная биология,
3. эндокринология и нейрофизиология.

Традиционная биомедицинская модель сексуальной ориентации исходила из следующих общих предпосылок.

1. При всем многообразии её форм и проявлений, человеческая сексуальность неразрывно связана с половым отбором и репродуктивным поведением, поэтому сексология должна опираться на репродуктивную биологию. Сексуальность = репродукция.
2. Сексуальное поведение, не способствующее продолжению рода, биологически бесполезно, дисфункционально и в конечном счете болезненно, патологично, связано с какими-то нарушениями в механизмах половой дифференциации организма. Сексуальность = гетеросексуальность.
3. Репродуктивное поведение предполагает половой диморфизм, имманентное различие и взаимодополнительность функций и свойств самцов и самок. Нарушая это правило, гомосексуальность является одним из проявлений инверсии половой идентичности, половой роли и / или самосознания. гомосексуальность = инверсия полоролевых характеристик.
4. Причины этой инверсии могут быть установлены объективно, на уровне организма и его подсистем. гомосексуальность = биологический феномен.
5. Это делает в принципе возможными, если не сейчас, то в будущем, исправление, коррекцию или предотвращение гомосексуальности. гомосексуальность = медицинская проблема.
Cовременная наука опровергла первые два и поставила под сомнение следующие три постулата.

Гомосексуальное поведение у животных

Сравнительная и эволюционная биология и возникшие на их основе этология и социобиология ставят два главных вопроса: 1) является ли гомосексуальное поведение (сексуальные контакты между особями одного и того же пола) чем-то исключительным, характерным только для человека, или оно имеет аналоги в поведении животных? 2) Если такие аналоги есть, какова их функция в продолжении рода, сохранении популяции и т.п.?

Сравнивать сексуальное поведение человека с поведением животных очень сложно. Дело не только в межвидовых различиях. Применительно к животным можно говорить лишь о более или менее определенных действиях, поведенческих актах, мотивы которых мы можем только предполагать, а полового и сексуального самосознания, кристаллизующегося в сексуальной идентичности, у животных по определению нет. Да и сама интерпретация поведенческих актов проблематична. Если мы не можем строго отличить сексуальные действия от несексуальных у человека, как это сделать применительно к животным?

До тех пор, пока гомосексуальность считалась половым извращением, зоологи, как и антропологи, старались не замечать сексуальных контактов и отношений между особями одного и того же пола или истолковывали их в "несексуальном" смысле. Дескать, животные таким образом демонстрируют друг другу свою силу, или проявляют агрессию, или пытаются помириться после ссоры, или не понимают, что принадлежат к одному полу, или они просто так играют или здороваются. Один зоолог, прославившийся многолетними исследованиями североамериканских горных овец, признался, что был поражен, увидев, как старый горный баран то и дело покрывал молодого барашка: "Каково мне было осознать, что эти восхитительные зверюги - "педики"!"

Однако факты гомосексуального поведения в животном мире массовы. Канадский ученый Брюс Бэйджмил, обобщивший эмпирические данные на сей счет (Bagemihl, 1999) нашел, что гомосексуальное поведение присутствует по крайней мере у 450 видов животных, а об остальных мы, возможно, просто не знаем (рецензенты этой книги отмечали добротность её эмпирического материала и одновременно – теоретическую наивность автора). При этом зачастую это не случайные одноразовые контакты, а устойчивые предпочтения и отношения.

Особенно часты однополые союзы среди птиц

Например, у пингвинов, по подсчётам Бэйджмила, каждая двадцатая семья – однополая. В Эдинбургском зоопарке в 1915-1930 гг. пингвина "Эрика", который ухаживал за самкой Дорой, считали самцом пока "Эрик" сам не снес яйцо. Другая пара пингвинов, которых первоначально называли "Берта" и "Каролина", на поверку оказалась парой самцов. У некоторых групп пингвинов наблюдались однополые союзы, существовавшие в течение шести лет. Самцы серых гусей способны жить друг с другом по 15 лет - в сравнении с общей продолжительностью жизни этих птиц срок невероятный. У высших животных сексуальное поведение зачастую вообще не совпадает с репродуктивным. Многообразные формы гомосексуального поведения животных классифицируются по нескольким признакам.

1) Ситуативно-обусловленные действия. Однополые животные иногда пытаются спариваться друг с другом просто потому, что не могут распознать пол потенциального сексуального объекта. Например, лягушки и жабы не могут определить пол другой особи на расстоянии, активный самец наскакивает на любую движущуюся особь своего вида. Самка отреагирует на такое поведение рецептивно, тогда как самец стряхнет с себя "насильника". Быки и жеребцы в состоянии полового возбуждения нередко наскакивают даже на неодушевленные предметы, но наскок одного самца на другого чаще всего происходит в отсутствие самки, при появлении которой его внимание обычно переключается на неё.

2) Генетически обусловленное поведение. Нарушение генетического кода у рыб и лягушек приводит к тому, что генетические самцы ведут себя как самки, и наоборот. Особенно интересны в этом плане исследования на дрозофилах. Самцы дрозофил, как и многих других, а возможно - всех, биологических видов, распознают самок по выделяемым ими пахучим веществам, феромонам. Уловив желанный запах, самец автоматически выполняет последовательную серию операций: устанавливает местоположение самки, следует за ней, поет, лижет и пытается спариться. Самец, в свою очередь, выделяет другое пахучее вещество, отталкивающее от него других самцов. Пересадив дрозофилам особый ген-трансформатор, ученые вывели популяцию самцов с феминизированной системой обоняния. Не улавливая специфических "мужских" запахов, такие самцы "ухаживали" за всеми особями подряд, независимо от пола. Однако безразличие к полу потенциального партнера - не синоним гомосексуальности, тут нет особого “предпочтения”. Нарушение генетического кода у животных обычно изменяет не только их сексуальность (с кем и как они спариваются), но все их полодиморфическое поведение. Оно является аналогом не столько гомо=, сколько транссексуальности. Нельзя забывать и о межвидовых различиях.

3) Поведение, имеющее социально-знаковый характер. Имитирование спаривания однополыми особями, наблюдавшееся у многих животных, включая овец, коров, горных коз, ящериц, обезьян, дельфинов, часто выражает иерархические отношения господства / подчинения: доминантный самец или самка выполняют маскулинную, а более слабый партнер - фемининную, женскую роль.
У некоторых обезьян демонстрация эрегированного члена другому самцу - знак агрессии или вызова. Если самец, которому адресован такой жест, не примет позы подчинения, он подвергнется нападению. В стаде существует жесткая иерархия, кто кому может показывать член, которая служит более надежным показателем статуса и ранга отдельных животных, чем даже последовательность приема пищи. Сходные знаки и жесты существуют у павианов, горилл и шимпанзе. В одной из экспериментальных групп, вожак показывал свой член всем прочим животным, остальные самцы делали это строго по рангу, а самый последний, всеми обижаемый самец по кличке Эдгар мог себе позволить такое поведение только от отношению к людям -- от сородичей за это попадало. Механизм передачи этой знаковой системы очень прост: пока детеныш мал, на его эрекции никто не обращает внимания, но как только он вступает в пору полового созревания, взрослые самцы воспринимают его эрегированный член как жест вызова и жестоко бьют подростка, который таким образом усваивает значение этой физиологической реакции и учится контролировать её. "Отпугивающая" сила эрегированного члена используется и для защиты от внешних врагов. Ничего специфически сексуального в этом поведении нет.

4) Похожее на мастурбацию трение однополых животных друг о друга или имитация спаривания в контексте игрового, социального и эмоционального общения. Чаще всего это делают животные, которые вместе выросли. У обезьян "подставление" нередко служит своеобразным жестом примирения после ссоры: мол, не сердись, я на все согласен. Выросшие вместе и связанные взаимной привязанностью молодые самцы и самки нередко "подставляются" или наскакивают друг на друга. То же самое происходит в состоянии аффекта.

5) Сексуально-эротическое поведение, когда животные явно предпочитают сексуальные игры и действия с особями своего собственного пола, даже в присутствии особей противоположного пола.
Самцы дельфинов частенько находят себе однополого друга, и такое сожительство продолжается на протяжении всей их жизни. Некоторые дельфины интересуются исключительно самцами, а другие с удовольствием забавляются эротическими играми (и не только играми) как с самцами, так и с самками. Особенно распространено такое поведение у приматов (СМ. Nadler, 1990; Vasey, 1995). В зависимости от вида и условий среды обитания, однополые сексуальные контакты практикуют либо только самки (например, диких горных горилл) либо особи обоих полов (например, в однополых группах живущих в неволе макак резусов). Исключительно “мужская гомосексуальность” приматологам неизвестна. Чаще всего гомосексуальное поведение наблюдается у незрелых животных. На ранних стадиях полового созревания пол партнера еще не имеет существенного значения, в своих сексуальных играх молодые животные отрабатывают технику спаривания, которая понадобится им в дальнейшем. Это поведение может быть связано или не связано с отношениями господства / подчинения. Если иерархические отношения налицо, доминантное животное может занимать при спаривании "верхнюю" позицию, но это не обязательно. Гомосексуальное поведение чаще всего встречается у тех обезьян, которых с раннего детства выращивают в однополой среде, в условиях половой сегрегации.

Таким образом, гомосексуальное поведение в животном мире, как и людей, полифункционально, оно может обслуживать разные потребности, это может быть и разрядка сексуального напряжения, особенно в условиях половой сегрегации и сексуальной депривации, и выражение привязанности и ласки, и обозначение иерархических отношений господства и подчинения, и детская ролевая игра, причем эти мотивы не обязательно исключают друг друга. Гомосексуальное проведение может быть и самоценным. Важный момент, на который обратил внимание Бейджил, - связь гомосексуального поведения с особенностями культуры той или иной популяции. Хотя слово "культура" обычно применяется только к людям, разные популяции животных также имеют определенный объем умений и привычек, передающихся от старших к младшим, включая и специфические сексуальные практики. Например, разные группы японских макак используют разные гомосексуальные практики и с разной степенью интенсивности.

Гомосексуальность в свете эволюционной биологии

Коль скоро, несмотря на свою явную репродуктивную дисфункциональность, гомосексуальность существует везде и всюду, видимо она природе зачем-то нужна. Зачем? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но наблюдается некоторое сближение подходов.

С точки зрения социобиологии (Wilson, 1976) адаптивная функция гомосексуального поведения состоит в том, что оно уменьшает внутригрупповую социальную напряженность и сексуальное соперничество. У многих животных молодые самцы, достигнув половой зрелости, еще долго не могут получить доступ к рецептивным самкам. Квазисексуальные контакты с особями собственного пола уменьшают их сексуальную фрустрацию, а тем самым и общую внутригрупповую напряженность. Кроме того, неучастие в процессе размножения какой-то, заведомо небольшой, части популяции, численность которой, возможно, генетически запрограммирована, уменьшает угрозу перенаселения и внутригруппового соперничества из-за средств к существованию. Нерепродуктивное поведение таких особей оказывается социально-альтруистическим, способствуя выживанию семьи или популяции как целого. Сами не производя потомства, они участвуют в добывании средств существования для своей стаи, защите её территории, вынянчивании чужих детенышей (многие животные воспитывают потомство сообща) и т.п. Гипотеза "гомосексуального альтруизма" применима и к людям, у которых выживание конкретной популяции зависит не столько от темпов рождаемости, сколько от производства материальных и духовных ценностей, чем и занимаются гомосексуалы.

Близкие идеи, независимо друг от друга и без связи с эволюционной биологией, высказывали Фрейд и Розанов. По мнению Розанова, содомиты, будучи неспособными к совокуплению и отказываясь от продолжения рода, имеют возможность целиком посвятить себя духовному производству, воплощая в себе индивидуально-личностное начало бытия: "Кто слагал дивные обращения к Богу? - Они! Кто выработал с дивным вкусом все ритуалы? - Они! Кто выткал всю необозримую ткань нашей религиозности? - Они, они!" (Розанов, 1990, с. 73)

Слабость этой теории в том, что хотя для популяции действительно может быть полезно, чтобы некоторые особи не участвовали в репродуктивном процессе, природа могла бы достичь этого не переключением сексуального влечения на особей своего пола, а ослаблением сексуального влечения (сексуальный и энергетический потенциал разных индивидов весьма различен). Между тем сексуальная жизнь многих гомосексуалов весьма интенсивна, а представление об обратном соотношении сексуальной активности (все равно какой) и творческих достижений коренится не в биологии, а в христианском аскетизме. Кроме того, однополые пары встречаются даже у тех видов животных, чья общая численность в дикой природе не превышает нескольких десятков особей и никакой угрозы перенаселения у них не существует.

Более сложные биоэволюционные теории связывают происхождение гомосексуальности с генетическими факторами. Предполагается, что на каком-то этапе биологической эволюции самцам стало “выгоднее” быть менее агрессивными и более чувствительными, что достигается путем сохранения некоторых подростковых или усвоения женственных черт (Mellen, 1981). При этом одни и те же гены, но в разных сочетаниях и в разной среде, делают одних самцов более привлекательными для самок, увеличивая их репродуктивный успех, а у других вызывают гомосексуальность. Эта гипотеза имеет две версии. По первой версии, гомосексуалы, подобно “суперсамцам”, отличаются повышенной вирильностью, сексуальным влечением и большими гениталиями, но реализуют эти способности иначе, чем “натуральные” мужчины (McKnight, 1997). По другой версии, более раннее сексуальное созревание и высокая сексуальная активность гомосексуальных мужчин свидетельствуют скорее об их женственности, связанной с феминизацией головного мозга. Впрочем, это могут быть просто разные типы гомосексуальных мужчин.

Эдуард Миллер (Miller, 2000) полагает, что сохранение у человека предрасположенности к гомосексуальности – полигенетическая черта, обусловленная несколькими генами. Природа объективно заинтересована в разнообразии и вариативности. Некоторые типичные мужские качества, такие как сила и агрессивность, способствуя репродуктивному успеху мужчины в борьбе за выживание, дисфункциональны в других отношениях. женщины предпочитают более спокойных и заботливых партнеров, что дает обладающим соответствующими генами мужчинам определенные репродуктивные преимущества. Кроме того, некоторые виды деятельности требуют сочетания мужских и женских качеств (например, балетный танцовщик должен сочетать мужскую силу с женским изяществом). Поэтому эволюция закрепляет сдвиги в структуре головного мозга в фемининном направлении, но многое зависит от количества унаследованных аллелей. Один аллель обеспечивает мужчине повышенную чувствительность, мягкость, эмпатию и ласковость. Эти черты делают гетеросексуальных обладателей таких генов лучшими отцами и более привлекательными партнерами для женщин. Однако нарушение баланса (два аллеля вместо одного) способствует появлению гомосексуальности. Аналогичный эффект, возможно, имеет место у женщин: определенный уровень маскулинности облегчает женщине нахождение сексуального партнера, но при избытке этого качества её самоутверждение приобретает другую направленность.

Биологический смысл этой системы в том, что она способствует повышению степени вариабельности личностных черт потомков, уменьшая тем самым конкуренцию между ними за одни и те же ниши. В этом ключе интерпретируется и тот факт, что гомосексуалы чаще бывают младшими сыновьями. Эти идеи идут в русле общих представлений современной эволюционной биологии, которая связывает половой диморфизм не только с половым отбором, но с процессами функциональной асимметрии и латерализации мозга (Геодакян, 1998).

Эндокринология и нейрофизиология

Поскольку половые различия и сексуальное влечение так или иначе связаны с половыми гормонами, которые условно подразделяются на мужские (андрогены) и женские (эстрогены), логично предположить, что сексуальная ориентация в первую очередь зависит от них. Эндокринология гомосексуальности сводится практически к трем вопросам: 1) существуют ли у гомосексуалов какие-либо характерные гормональные аномалии; 2) обнаруживают ли люди с определенными эндокринными нарушениями повышенную склонность к гомосексуальности; 3) может ли гормонотерапия изменить сексуальную ориентацию ?

На все эти вопросы ответ дается отрицательный. Предположение, что мужчины-гомосексуалы имеют больше эстрогенов, а женщины-лесбиянки - андрогенов, относительно мужчин вовсе не подтвердилось, а среди лесбиянок повышенный уровень тестостерона имеют лишь около одной трети, у остальных он в пределах нормы. К тому же организм производит стероидные гормоны не регулярно, а как бы толчками, их уровень у одного и того же человека может сильно колебаться, например, в зависимости от времени суток. Гормональный баланс также сильно зависит от возраста; у мужчин уровень тестостерона с возрастом понижается, а уровень эстрогенов, наоборот, растет (Meyer-Bahlburg, 1993).

Однако, если рассматривать гормональные характеристики не изолированно, а в связи с процессами развития организма, картина меняется. В 1970-80 годах популярность приобрела нейроэндокринная теория Гюнтера Дёрнера, считающая гомосексуальность следствием нарушения гормонального баланса на ранних стадиях индивидуального развития, в результате чего задерживается или нарушается половая дифференциация головного мозга, а следовательно - и полодиморфического поведения (Dörner et al., 1991) Сравнение экспериментов на животных, у которых искусственное нарушение гормонального баланса (недостаток или избыток андрогенов или эстрогенов) в зародышевой фазе развития повлекло в дальнейшем общее нарушение полоролевой дифференциации, маскулинизацию самок и феминизацию самцов, включая выбор сексуального партнера, с клиникой интерсексуальных состояний, когда человек не уверен в своей половой принадлежности или недоволен ею, выявило между ними немало общего.

Генетические самцы и самки, подвергшиеся в утробе матери усиленному воздействию андрогенов, в дальнейшем обнаруживают склонность к развитию сексуально-эротического влечения к самкам, что для самки означает гомосексуальность. Напротив, полная нечувствительность зародыша к андрогенам статистически связана с развитием сексуального влечения к самцам; для самца это означает гомосексуальность. женщины, подвергшиеся в пренатальном развитии усиленному воздействию андрогенов, в дальнейшем часто обнаруживают типично мальчишеское поведение, от 25 до 45 процентов из них имеют лесбийские фантазии, а некоторые становятся лесбиянками (Money, 1988) Однако зависимость эта, как и связь сексуальной ориентации с эстрогенами, неоднозначна Спорной остается и гипотеза Дернера, что одним из главных факторов возникновения гомосексуальности у мужчин является стрессовое состояние матери в период беременности, способствующее нарушению гормонального баланса и дифференциации мозга зародыша. (Bailey, Willerman, and Parks, 1991)

По мнению наиболее авторитетных специалистов, говорить о решающей или существенной роли пре= или постнатальной гормональной регуляции в развитии гомосексуальности, за исключением лиц с явными физическими признаками интерсексуальности (феминизированные мужчины и маскулинизированные женщины) преждевременно (Meyer-Bahlburg, 1995).

Нейроэндокринологические исследования сексуальной ориентации тесно связаны с нейроанатомическими. Поскольку человеческий мозг дифференцирован по полу, ученые начали сравнивать не только мужской и женский мозг, но также мозг гетеро= гомо= и транссексуалов. В середине 1980-х - начале 1990-х годов несколько работавших независимо друг от друга нейрофизиологов (Дик Своб, Лора Аллен и Роджер Горски, Саймон Левэ) открыли в гипоталамусе особые полодиморфические структуры (полодиморфический нуклеус), которые по своим размерам и числу клеток различны у мужчин и женщин, а по некоторым данным - и у людей с разной сексуальной ориентацией. Однако эти исследования сильно различаются как по своей технике, так и по свойствам людей, мозг которых подвергался изучению, их выводы не всегда совпадают (Swaab and Hofman, 1990;. (LeVay, 1991; Allen and Gorski, 1992; Swaab, Gooren, and Hofman, 1995; Reite et al., 1995). Короче говоря, взаимосвязь между полодиморфическими центрами головного мозга, с одной стороны, и сексуальной ориентацией и половой идентичностью, с другой, по-видимому, существует, но что конкретно из этого вытекает, сказать трудно (Byne, 1995).

В поисках гена гомосексуальности

Наибольших успехов в изучении биологии гомосексуальности добилась в последние годы генетика. Чтобы решить, является ли гомосексуальность генотипическим, врожденным и передаваемым по наследству свойством, ученые идут тремя путями. Во-первых, изучают “семейное древо” гомосексуалов, были ли гомосексуалы среди их ближайших родственников и предков. Во-вторых, сравнивают свойства монозиготных (однояйцовых), развившихся из одной и той яйцеклетки, и дизиготных (двухяйцовых), развившихся из разных яйцеклеток, близнецов. Монозиготные близнецы разделяют весь исходный генетический материал, а дизиготные - только половину его. В-третьих, молекулярная генетика старается найти и локализовать самый ген, который предположительно порождает гомосексуальность.

Первые два пути оказались успешными, ученые установили ряд важных закономерностей

1. Доказано, что гомосексуальность - явление семейное (Bailey et al. 2000; Dawood et al., 2000). Там, где есть один гомосексуал, существует большая вероятность найти других, особенно среди родственников по материнской линии. Мужская и женская гомосексуальность, по-видимому, зависят от разных семейно-генетических факторов, но каковы эти факторы и демографические особенности предрасположенных к гомосексуальности семей, неясно. Систематическое сравнение структуры семей мужчин-гомосексуалов с аналогичными контрольными группами показало, что чаще всего гомосексуалами оказываются младшие сыновья, причем критическим фактором является наличие старших братьев: каждый дополнительный старший брат увеличивает вероятность гомосексуальности на 33 процента (Blanchard, 1997). Однако повышенное число братьев и сестер характерно только для семей крайне феминизированных гомосексуалов. Ученые связывают эти тенденции с действием генетических факторов и специфическими иммунными реакциями материнского организма на мужской и женский плод (Blanchard and Klassen, 1997). Сравнение 37 пар, в которых оба брата были гомосексуалами, показало, что подавляющее большинство младших братьев открыли свои гомосексуальные чувства раньше, чем узнали о гомосексуальности старшего брата (Dawood et al., 2000). Следовательно, действует не влияние старшего брата, а генетическая предрасположенность.
Порядок рождения имеет важные психологические последствия не только для сексуальной ориентации. Первенцы, как правило, отличаются более высоким уровнем активности, жесткости и агрессивности, чем младшие сыновья (это может объясняться как особенностями социализации, так и разным уровнем тестостерона). Младшие сыновья часто кажутся более мягкими, женственными и психологически гибкими. В дальнейшем это способствует развитию у них творческих способностей и склонности к принятию нестандартных решений (Sulloway, 1996).

2. Среди родственников гомосексуалов по материнской линии процент людей, которые не вступали в брак или чьи браки остались бесплодными, или у которых были самопроизвольные аборты, выкидыши и мертворождения, или которые совершали самоубийства, значительно выше, чем среди родни по отцовской линии. Хотя эти факты допускают и негенетическое объяснение (психологический климат в семье может передаваться из поколение в поколение), ученые придают им важное значение.

3. Конкордантность (совпадение) по гомосексуальности монозиготных близнецов значительно выше, чем дизиготных. У 56 монозиготных мужских пар совпадение по гомосексуальности составило 52 %, а у 54% дизиготных пар - только 22 процента. Среди аналогичных женских пар соответствующие цифры составили 48 и 16 процентов (Bailey and Pillard, 1995). Как заявил руководитель американского национального исследования близнецов К.С. Кендлер, хотя сексуальная ориентация отнюдь не детерминирована генетически, гены явно играют какую-то роль, взаимодействуя с разными факторами среды. Из 794 пар обследованных близнецов негетеросексуальная ориентация была обнаружена у 2.8 % (3.1 % мужчин и 2.5% женщин), конкордантность у монозиготных близнецов составила 31.6 %, а у дизиготных – 8.3 %; (Kendler et al., 2000) Неполное совпадение (меньше 100 процентов) может объясняться тем, что в отличие от испытуемого, у которого соответствующий ген проявляется активно, его сиблинг (брат или сестра) или другой родственник может нести этот ген в неактивной форме и быть гетеросексуалом.

4. В материнском поколении гомосексуальных мужчин и женщин нарушено статистически нормальное соотношение потомков мужского и женского пола; оно очень близко к тому, какое наблюдается у отцов, страдающих одним из известных генетических нарушений мужской Х хромосомы (так называемый маркер Xq28).

Именно этим маркером и занялся американский биохимик Дин Хеймер (Hamer and Copeland, 1994; Левэй и Хэмер, 2000 ). С помощью медицинских и геевских организаций, Хеймер отобрал 114 добровольцев-геев. 76 из них были случайными, их семейные истории не были заранее известны, а 38 заведомо имели гомосексуальных братьев. Испытуемых подробно опросили об их сексуальных влечениях, эмоциональных привязанностях и сексуальном поведении в детстве, в юношеском возрасте и в прошлом году. Была собрана подробная информацию о 76 геях и о более чем 1000 их родственников. Затем ученые стали искать, какая из трех миллиардов клеток ДНК, составляющих геном человека, является общей для гомосексуалов и отличает их от остальных мужчин. Им удалось обнаружить искомый маркер в точке Xq28, расположенной на самом верху длинной руки Х-хромосомы, там же, где расположены гены дальтонизма и гемофилии; близорукость и диабет также имеют здесь свои гены. Из 40 обследованных гомосексуальных братьев 33 имеют в Xq28 один и тот же ряд из пяти маркеров.

Значит ли это, что наука, наконец-то, выяснила "причину" гомосексуальности? Вначале Хеймер отвечал на этот вопрос осторожно, подчеркивая, что он открыл не "ген гомосексуальности", а только одно переходное звено между гомосексуальностью и частью одной хромосомы. Между двумя маркерами, GABRA3 и DXYS154, где, по данным Хеймера, расположены гены гомосексуальности, находится около 5 миллионов базовых пар ДНК. Локализовать среди них отдельный ген так же трудно, как найти в большом городе человека, обойдя двести квартир. С течением времени оптимизм сотрудников Хеймера и работающих с ними журналистов стал расти. Стали писать, сексуальная ориентация генетически чрезвычайно проста, локализована в одном-единственном гене и, как только его удастся найти, станет возможным и его "медицинское изменение".

Однако канадские генетики, повторившие исследование Хеймера, не получили ожидаемых результатов и хотя они уверены, что гомосексуальность детерминирована генами, они думают, что эти гены не локализованы в Х хромосоме (Rice et al., 1995).. Были высказаны также методологические сомнения - нет ли таких же генетических маркеров у гетеросексуальных братьев испытуемых, насколько изученные семьи представляют гомосексуальное население в целом, какие специфические гены имеют бисексуалы и лесбиянки и т.д. Даже у дрозофил “гомосексуальное” поведение регулируется как минимум двумя разными генами. Вполне возможно, что человека делает гомо- или гетеросексуалом не один, а сто различных генов, плюс тысяча разных форм индивидуального опыта. По предположению Хеймера, только одна десятая мужчин, считающих себя гомосексуалами, является носительницей соответствующего гена. А чем объясняется сексуальная ориентация остальных?
Короче говоря, научная сенсация не состоялась. Когда в 2001 было опубликовано американское исследование генома человека, коллеги-сексологи спросили Хеймера, как в этом свете выглядит его работа. Хеймер ответил, что на роль "генов гомосексуальности" есть много возможных кандидатов, как в Xq28, так и в любом другом месте генома. Чтобы проверить это, нужно сравнить ДНК многих индивидов, сексуальная ориентация которых известна. Сегодня это не сделано.

Данные о биологических коррелятах гомосексуальности продолжают накапливаться. Тут и левшество ((Lalumière, Blanchard, and Zucker, 2000), и длина пальцев (СМ обзор Яковлев, 2000), и размеры пениса (Bogaert and Hershberger, 1999), и строение слухового аппарата (McFadden and Pasanen, 1998), и соотношение циклов сна и бодрствования (Rahman and Silber, 2000 ), и особенности иммунных процессов (Binstock , 2002). Но хотя все эти данные связаны с теми или иными биологическими теориями, они не могут служить ни диагностическими критериями, позволяющими отличить гомо= от гетеросексуала, ни объяснением самого феномена гомосексуальности.

И в этом нет ничего удивительного. Разница между гомо= и гетеросексуальными индивидами, как бы мы её ни объясняли, заведомо меньше, чем разница между мужчинами и женщинами. Половые различия существуют на всех уровнях биологического развития и строения организма. Но ни одно из этих различий не только не объясняет особенностей социального поведения мужчин и женщин, но даже статистически не коррелирует с ними. Индивидуальные и социально-групповые различия везде и всюду перевешивают межполовые.

Пол, гендер и сексуальность

Биомедицинские теории гомосексуальности всегда были тесно связаны с изучением общих проблем половой дифференциации ("женская душа в мужском теле" и т.п.). До середины ХХ в. половая принадлежность индивида считалась более или менее определенной биологической данностью, из которой автоматически выводились все телесные, социальные и психологические различия между мужчинами и женщинам. Но что такое пол и в чем именно коренятся различия мужского и женского? Мы говорим о мужском и женском теле, мужских и женских социальных ролях, мужской и женской психологии. Но насколько взаимосвязаны, жестки, велики и универсальны эти различия?

В репродуктивном процессе (продолжение рода) мужчина и женщина выступают как противоположные, альтернативные, взаимоисключающие и взаимодополнительные начала. Многие другие половые различия выглядят менее определенными, изменчивыми, даже факультативными. Конкретные мужчины и женщины бывают очень разными и по своему физическому облику, и по своим психическим свойствам, и по своим интересам и занятиям, а наши нормативные представления о "мужественности" (маскулинности) и "женственности" (фемининности), хотя и отражают некие реалии, в целом являются не чем иным, как стереотипами общественного сознания. С появлением в 1930-х годах специальных психологических тестов для измерения маскулинности и фемининности эта проблема стала особенно острой, причем выяснились три важных обстоятельства.

Во-первых, мужчины и женщины обладают разными степенями маскулинности и фемининности, они могут быть более или менее маскулинными, фемининными или же андрогинными, сочетающими в себе мужские и женские свойства (слово андрогиния происходит от соединения двух греческих корней – андрос -мужчина и гине -женщина).

Во-вторых, маскулинность и фемининность многогранны и многомерны, "мужское" телосложение может сочетаться с "женскими" интересами и чувствами, и наоборот, причем это зависит от ситуации и сферы деятельности (деловая женщина может быть нежной в постели и агрессивной в бизнесе).

В-третьих, наши понятия о маскулинности и фемининности и соответствующие психологические тесты покоятся не на строгих аналитических теориях, а на житейском здравом смысле и повседневном опыте: мы называем какие-то черты или свойства женскими (фемининными), потому что в доступном нам эмпирическом материале их чаще или сильнее проявляли женщины, но это может зависеть не от биологии, а от среды и воспитания.

Происходящие на наших глазах изменения в социальном положении женщин и мужчин подорвали многие привычные стеореотипы, побуждая рассматривать эти различия и вариации не как патологические извращения (перверсии) или нежелательные отклонения (девиации) от подразумеваемой нормы, а как нормальные, естественные, в чем-то даже необходимые.

Это заставило ученых пересмотреть и самое понятие пола. Современная наука различает биологический и социальный пол. Пол подразумевает биологические свойства, на основании которых человеческие существа определяются как мужчины или женщины. Социальный пол, гендер ( английское gender, от лат. gens - род) подразумевает социально детерминированные роли, идентичности и ответственности мужчин и женщин, зависящие не от биологических половых различий, а от социальной организации общества (СМ. об этом МЦГИ, 2000; Введение в гендерные исследования, 2001)
Хотя научная терминология еще не вполне устоялась и слова “гендер” и “пол” и их производные иногда употребляются как синонимы, их различие имеет принципиальное значение. По образному выражению американского антрополога Кэтрин Марч, пол относится к гендеру как свет к цвету (Bem, 1995). Пол и свет - естественные физические явления, допускающие объективное измерение. гендер и цвет - исторические, культурно обусловленные категории, с помощью которых люди группируют определенные свойства, придавая им символическое значение. Хотя физиология восприятия света у людей более или менее одинакова, одни культуры терминологически различают только два или три, а другие - несколько десятков и даже сотен цветов. То же - с полом и гендером. Однако вариаций тут еще больше

Репродуктивная биология знает только два противоположных пола - мужской и женский. Но далеко не весь спектр половых различий связан с репродукцией. Приведенное выше определение пола, разрабатываемое Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), не содержит указания на репродуктивные процессы и допускает наличие смешанных, переходных форм от женского начала к мужскому. Эти переходные формы конструируются по-разному. Известная американская феминистка, профессор биологии Анна Фаусто-Стерлинг (Fausto-Sterling, 1993) говорит о пяти полах, связанных с определенными анатомическими свойствами: 1) обладатели женских гениталий - женщины, 2) обладатели мужских гениталий - мужчины, 3) обладатели смешанных гениталий - гермафродиты (гермы), 4) обладатели преимущественно женских, но с мужскими элементами, гениталий - фемининные псевдогермафродиты (фермы) и 5) обладатели преимущественно мужских, но с женскими элементами, гениталий - маскулинные псевдогермафродиты (мермы). Если исходить не из строения гениталий, а из направленности сексуального желания, получаются 5 типов гендерной идентичности: мужской, женский, мужской-гомосексуальный, женский-гомосексуальный и транссексуальный.

С точки зрения репродуктивной биологии эта классификация, "уравнивающая" сексуальные / гендерные меньшинства с "нормальными" мужчинами и женщинами, кажется нелепой (Белкин, 2000). Но за ней стоят реальные проблемы. Любое поведение человека, в том числе репродуктивное и сексуальное, так или иначе связано с его самосознанием и гендерной идентификацией. "Гендерная идентичность определяет степень, в которой каждый индивид идентифицирует себя в качестве мужчины, женщины или некоего сочетания того и другого. Это внутренняя структура, создаваемая в процессе развития, которая позволяет индивиду организовать образ Я и социально функционировать в соответствии с её / его воспринимаемым полом и гендером. Гендерная идентичность определяет то, как индивид переживает свой гендер, и способствует чувству индивидуальной тождественности, уникальности и принадлежности" (PAHO/WHO, 2000)

Коль скоро гендерная идентичность не дается человеку автоматически, при рождении, а вырабатывается в результате длительного и сложного взаимодействия его природных задатков и гендерной социализации, "типизации" или “кодирования”, активным участником которого является сам субъект, который принимает или отвергает предлагаемые ему / ей социальные роли и модели поведения, возможны даже случаи перекодирования или "перестановки" гендерной идентичности с мужской на женскую, или наоборот. В просторечии это называется переменой или сменой пола.
Состояние, когда индивид не может принять данный ему на основании его анатомического пола гендерный статус мужчины или женщины и испытывает острую неудовлетворенность им, называется расстройством гендерной идентичности или гендерной дисфорией (греческое слово dysphoria означает “непереносимость"). Это мучительное состояние может иметь разные причины, проявления, длительность и глубину.

Самая глубокая, всеобъемлющая форма кроссгендерности - транссексуализм, когда индивид полностью отвергает свой гендерный статус и добивается его смены, включая соответствующую хирургическую операцию, смену паспортного пола и т.д. В более мягком варианте индивид не меняет своего анатомического и гражданского пола, но чувствует себя отчасти мужчиной, а отчасти женщиной и потому в определенных ситуациях нарушает привычные гендерные границы, например, путем переодевания (трансвестизм). Наконец, существует множество случаев, когда человек не сомневается в своей половой идентичности, но не может “определиться” относительно каких-то её конкретных аспектов, например, сексуальных, что порождает конфликты в его образе Я и поведении.
В отличие от гомосексуальности, транссексуализм - сравнительно редкое явление, но по мере того, как люди узнают о возможности изменения пола, количество гендерных дисфориков растет. Еще недавно считалось, что один транссексуал приходится на 30.000 мужчин и на 100.000 женщин, но по новейшим голландским данным, в этой стране один транссексуал приходится на 11.900 мужчин и на 30.400 женщин (Kesteren et al., 1996). Причем, вопреки прежним представлениям, большинство этих людей психически нормальны, не страдают психозами и другими серьезными психическими расстройствами.( Collier et al, 1997) При правильной диагностике и лечении, смена пола приносит им облегчение. Из 1275 голландских трансексуалов, сменивших пол с 1975 по 1992 год, сожалеют об этом только пятеро мужчин

О "съемности" гендерной идентичности говорят и этнографические данные: многие культуры не только признают наличие людей "третьего пола", но и создают для них специальные социальные ниши и гендерные идентичности (я буду говорить об этом во второй части книги). Разумеется, "просто так" изменить гендер нельзя, само это желание имеет природные, биологические предпосылки. Особенно осторожно нужно обращаться с детьми. Это убедительно показала драматическая история Дэвида Раймера (Diamond and Sigmundson, 1997, подробный, но не всегда корректный, журналистский рассказ этой истории – Сolapinto, 2000).

Тридцать с лишним лет назад в одной американской семье родились мальчики-близнецы. С одним все было в порядке, а у другого обнаружился фимоз (слишком тесная крайняя плоть, не позволяющая обнажить головку члена). Чтобы избавить его от будущих неприятностей, 8-месячному Дэвиду сделали обрезание, но операция оказалась неудачной, мальчик лишился большей части члена. После этого стать полноценным мужчиной Дэвид не мог, и родители, по совету врачей, среди которых был крупнейший сексолог и педиатр Джон Мани, решили превратить его в девочку, подобно тому, как это делают с гермафродитами. У него удалили остатки изуродованного члена и яички, сделали искусственное влагалище и стали воспитывать как девочку. Вначале опыт казался удачным, рассказ о нем вошел в учебники сексологии. Но обернулось это катастрофой.

Хотя маленькую девочку одевали в женское платье, дарили девичьи игрушки и обучали исключительно девичьим манерам, она срывала украшения, отказывалась от кукол, предпочитала играть с мальчиками, а вместо косметики, к которой её приучала мать, подражала тому, как бреется отец. За её манеры и внешность одноклассницы дразнили её “гориллой” и “мужичкой”. В 12 лет девочке стали делать инъекции эстрогенов, в результате чего у неё начали расти груди, но девочка отказалась продолжать их и начала думать о самоубийстве. В 14 лет она заявила, что так больше жить не может и хочет стать мальчиком. Потрясенный отец расплакался и рассказал ей правду. К его удивлению, ребенок был счастлив, в его сознании все стало на свои места. Девочка снова стала Дэвидом, ему стали делать инъекции мужских гормонов и с помощью сложной хирургической операции соорудили новый половой член. В облике мальчика сверстники приняли его. В 25 лет Дэвид женился и усыновил детей от первого брака своей жены. Хотя фаллопластика удалась только частично - Дэвид может иметь половые сношения и испытывать оргазм, но его сексуальная чувствительность и активность ограничены, - он счастлив быть мужчиной.

Журналисты стали трубить о том, что “биология” посрамила “воспитание”: что бы вы ни делали с ребенком, мальчик всегда останется мальчиком, программа, запечатленная в его мозге, пересилит все социальные воздействия! Но отдельный случай, сколь угодно экзотический, сам по себе не может ни доказать, ни опровергнуть научную теорию. Данный случай и подавно не был “клинически чистым”. Восьмимесячный ребенок - не чистая доска, он уже довольно многое воспринимает и помнит. Настойчивость, с которой ему навязывали женскую роль, также могла вызвать отторжение и тревогу - ведь с его/её братом ничего подобного не делали. Хотя ребенок пытался угодить родителям, у него ничего не получалось. Не говоря о том, что в мозгу восьмимесячного ребенка уже функционировали “мужские” центры, подсказывавшие ему, что навязываемый ему стиль поведения “неправилен”, Дэвид чувствовал себя более похожим на мальчиков, и сверстники, отвергавшие навязанный взрослыми маскарад, укрепляли это убеждение.

Трагическая история Дэвида Раймера заставила американских педиатров изменить правила обращения с лицами, имеющими неопределенные гениталии, вызвала теоретические споры и способствовала активизации борьбы людей "третьего пола" за свои гражданские права.

Еще больше вариаций имеет человеческая сексуальность. Сексуальность – стержневой аспект человеческого бытия на всем протяжении жизни. Она включает в себя пол, гендерные идентичности и роли, сексуальную ориентацию, эротизм, удовольствие, интимность и репродукцию. Сексуальность переживается и выражается в мыслях, фантазиях, желаниях, верованиях, установках, ценностях, поведениях, ролях и отношениях. Хотя сексуальность может включать в себя все эти параметры, не все они переживаются и выражаются всегда. Сексуальность зависит от взаимодействия биологических, психологических, социальных, экономических, политических, культурных, этических, правовых, исторических, религиозных и духовных факторов (на основе PAHO/WHO, 2000)
Необходимый элемент гендерной идентичности человека - осознание своей психосексуальной индивидуальности, т.е. своей сексуальной идентичности, одним из аспектов которой является сексуальная ориентация. Сексуальная ориентация – это организация эротических и/или эмоциональных привязанностей личности, касающихся пола и гендера её сексуальных партнеров. Сексуальная ориентация может проявляться в любом из элементов сексуальности или в их совокупности. Это определение, принятое ВОЗ, принципиально выводит гомосексуальность за пределы психо= и сексопатологии.
В отличие от транссексуалов, гомосексуалы не подвергают сомнению свою гендерную идентичность, они точно знают, к какому полу принадлежат. Однако в детстве многие из них отличались от детей собственного пола (Green, 1987; Bailey and Zucker,1995).

Это значит, что гомосексуальность может быть частным случаем, проявлением или слабовыраженной формой "гендерного нонконформизма" или гендерной дисфории, но это вовсе не обязательно.
Биомедицинские исследования вызывают как теоретические, так и идеологические споры. Многие лидеры и теоретики гей-движения изначально относятся к ним враждебно, ассоциируя с пониманием однополой любви как подлежащей лечению болезни. Другие, напротив, думают, что открытие биологических причин гомосексуальности уменьшит социальную враждебность, заставит понять, что геи и лесбиянки не виноваты в своей сексуальной ориентации, поэтому их нужно принимать такими, как они есть. Действительно, люди, которые верят во врожденность гомосексуальности, зачастую относятся к ней терпимее тех, кто считает её делом свободного выбора. Но научные теории ценны вовсе не тем, что позволяют кого-то "оправдать" или "обвинить", а тем, что они помогают объяснить сложные процессы и явления жизни. К правам человека это никакого отношения не имеет.

Некая черта может быть врожденной и тем не менее социально неприемлемой. Предположим, генетики открыли, что сексуальный маньяк Чикатило - жертва каких-то плохих генов (кстати, это вполне вероятно). Что от этого изменится? Никакое общество не может позволить сексуальному маньяку беспрепятственно удовлетворять свои желания, поскольку они опасны для окружающих. Когда научные знания это позволят, таких людей будут лечить, исправляя (если надо - принудительно), их "неправильные" гены. Пока такой возможности нет, потенциального Чикатило нужно надежно изолировать. А дальтоников и левшей никто не опасается.

Пример с левшами особенно интересен. На вопрос "Какой рукой вы пишете?" 90 процентов людей обычно отвечают "правой", 10 процентов - "левой", но около 30 процентов правшей иногда пишут и левой. В прошлом леворукость часто считали болезненной и опасной ( латинское sinister - левый, означает также "неловкий", "неумелый" ), а левшей - морально развращенными и даже приписывали им связь с дьяволом. В новое время убивать или изгонять левшей стало не принято. Тем не менее обследования в тюрьмах и психиатрических больницах в конце XIX в. "подтвердили", что левши чаще других людей бывают лунатиками, невротиками, имеют преступные наклонности, что среди них больше умственно отсталых, заик, эпилептиков и т.д. Ломброзо и Флисс ассоциировали леворукость также с гомосексуальностью и другими половыми извращениями. Врачи, учителя и родители делали все возможное, чтобы подавить в детях это болезненное начало и научить их пользоваться преимущественно правой рукой. Иногда это получалось, чаще - нет, но всегда причиняло много хлопот и мучений. Сегодня эти тревоги кажутся смешными.

Хотя леворукость связана с особенностями латерализации полушарий головного мозга и, подобно гомосексуальности, встречается у мужчин вдвое чаще, чем у женщин, она не сопряжена ни с какими психическими и нравственными отклонениями. Переучивать левшей не надо, они и так могут быть кем угодно, даже чемпионами мира по боксу и теннису. Связь леворукости с гомосексуальностью подтверждается. Мета-анализ 20 исследований, сравнивавших распространенность "неправоручия" среди 6.987 гомосексуалов и 16.423 гетеросексуалов, показал, что у гомосексуалов эта вероятность на 39 % выше (Lalumière, Blanchard, and Zucker, 2000). Это подтверждает мысль, что сексуальная ориентация у некоторых мужчин и женщин коренится в особенностях раннего развития их нервной системы. Авторы обсуждают три возможности: особенности латерализации мозга под влиянием пренатальных половых гормонов, материнские иммунологические реакции на зародыш и возникающую в процессе развития нестабильность (developmental instability). Но мысль о том, что левши "ненормальны" и их нужно лечить, им даже в голову не приходит.

В.А. Геодакян даже приписывает левшам особый положительный вклад в эволюционный процесс: "Повышенная фенотипическая дисперсия левшей, их более тесная связь со средой (отбо¬ром), низкая приспособленность к существующим условиям и на¬целенность на будущие, высокий процент левшей среди новорож¬денных мальчиков, его падение с возрастом и некоторые другие их особенности позволяют высказать гипотезу о том, что оперативной подсистемой латеральной дифференциации, аналогом мужского пола являются левши, а консервативной подсистемой, аналогом женско¬го пола - правши (исходное, базовое, штатное состояние). Это зна¬чит, что эволюционные новшества на популяционном уровне должны появляться сначала у левшей, потом передаваться правшам" (Геодакян, 1998, с.135-136). Эти положения в каком-то смысле относятся и к гомосексуалам, в среде которых часто возникают новые явления, которые позже усваивает гетеросексуальное большинство.

Подведем итоги

Благодаря биомедицинским исследованиям, мы знаем сегодня о причинах и сопутствующих факторах гомосексуальности неизмеримо больше, чем десять или двадцать лет назад. Именно поэтому спор - наследственность или воспитание - ученых больше не волнует, а сформулированные с начале этой главы принципы перестали казаться верными. Коль скоро сексуальность автономна от продолжения рода, многообразие её форм – не исключение, а правило, и однополая любовь так же "нормальна", как разнополая.

гомосексуальность, по-видимому, имеет какие-то природные предпосылки, взаимосвязь которых остается пока что гипотетической. Но хотя биология задает предрасположенность, склонность к той или иной сексуальной ориентации, только социальный опыт индивида определит, как именно эта склонность проявится и что из неё разовьется. Степень жесткости и сами механизмы формирования природной предрасположенности бывают разными.

Один человек может быть исключительно гомо= или гетеросексуалом, у другого существуют лишь более или менее гибкие сексуальные предпочтения. Нет единого, одинакового для всех гомосексуализма, есть многообразные гомосексуальности. Как сказал известный голландский эндокринолог Луи Гурен, "если бы меня спросили, существует ли биология гомосексуальности, я ответил бы - да. Но это такая биология, которая допускает многообразные выражения сексуальности" ( Gooren, 1995, p.245) Отсюда вытекают важные практические выводы как для медицины, так и для всех наук о человеке.

@темы: я это просто изучаю, Костины записки, психология, Кон