Пока таскали сено (девятый час вечера, я после работы, Эру на взводе - сломалась лестница), наш неадекват-сосед не смог проехать, развернулся и высказался, что ж мы, такие-сякие, сразу с дороги не убрали? Я высказалась, что совести у него нет, мы пластаемся из последних сил, а он тут со своими комментами.
Долго после этого трясло. Молодой, крепкий парень, видит бабушку и девчонку-соседку, которые еле ворочают огромные пласты сена. Нет, чтобы предложить помочь-подсказать, или уж, на худой конец, промолчать. Нет, мы выскажемся. Мы такие умные, такие приличные. Мы ж глава семьи, муж, отец. Ага. Как же. Помним, знаем. Но не лезем не в своё дело. Хотя иногда хочется просто взять за грудки и поговорить о многом. В том числе и о тех временах, да. Когда отец был жив, а они на нём ездили. Когда они орали мне вслед всякую дрянь только за то, что я какая-то не такая - не бухаю с ними на углу и не вышла замуж за такого же идиота.

Я устала быть всегда и для всех сильной. Ведь нельзя плакать - Эру начнёт нервничать. И на работе нужно быть крепкой. Делать дело и идти вперёд. Стиснув зубы, ползти, даже если коленки в крови.
Но мне хочется побыть маленькой и беззащитной. Где моя женщина, которая поддержит меня? С которой ничего не страшно? С которой я могу просто сесть рядом и сказать: да, мне очень больно, и мне хочется плакать.
И она поймёт. И не станет истерить, уговаривать забить-забыть, просто обнимет и скажет: да, это очень больно. Поплачь. Пройдёт.